405 слов. Унесло куда-то не туда. Простите, заказчик.Самым простым оказалось вывезти меч. Сложности начались потом, когда оказалось, что у Паломы есть... душа. И норов есть тоже. Впрочем, Хасану ли привыкать к общению с норовистыми? Главное - подходящие настрой и место. Настрой у него был, а с местом помогли. Сначала отведенную под разговор комнату заклинал Блэкинг, запершись там почти на сутки, а потом - Заноза. Брит расписал своими иероглифами все стены, потолок, и, как подозревал Хасан, полу тоже досталось, но откидывать ковер он не стал. Вместо этого он запер дверь, опустился на пол и сосредоточился. Палома была - свет. Яркий, прямой луч, солнечное лезвие, воля богов. Прекрасная и ужасающая, милостивая и яростно жаждущая битвы. И Хасану надо было доказать, что он ее достоин. Палома, как женщина, дразнила, смеялась, то ускользая то рассыпаясь на сотню осколков под протянутой рукой, но Намик-Карасар не был бы Посредником, сумей вывести его из себя такое поведение. Да и Заноза - прекрасный тренажер для закалки самоконтроля. А смех Паломы звенел, как звенели, ссыпаясь от узких запястий к локтям бесчисленные браслеты его жены, когда та провожала мужа на войну. На ум тут же пришли другие браслеты,украшающие жилистые мужские запястья, и чаще всего скрытые под рукавами плаща, а спустя мгновение перед Хасаном встала Хансияр, держащая за руки его сыновей. Намик и Сабах во все глаза смотрели на отца, а Хансияр улыбалась и плакала. Слезы текли по ее лицу и казалось правильным подойти, обнять и утереть их, ободрить женщину, растрепать мягкие волосы сыновей. Хасан бы так и поступил, если бы сам, своими руками, не опустил Хансияр в могилу, если бы не прилетел на похороны Намика. - Хватит, - Хасан качнул головой, и поднялся с ковра. Хансияр с детьми отступила на шаг, снова засмеялся-зазвенел меч, предлагая новую, совсем иную иллюзию - того Уилла, которым тот мог бы стать, не сойди он с ума. Ласковый, нежный, покорный. Не тот. Не Заноза, способный притащить вомбатов, боящийся огня до дрожи, а всякую ползучую насекомую дрянь еще больше. - Прекрати. - Еще шаг, и Уильям Сплиттер растворяется, истаивает, впитываясь в стены, а перед Хасаном - тот самый свет, который и есть Палома. И на этот раз рукоять не исчезает из ладони, наоборот, руку прошивает болью, кажется, что плоть прикипает к мечу, сливая их в одно, и в смехе Хасану чудятся удовлетворенные нотки. Когда он открывает глаза, на ним уже наклоняется Заноза, щерит клыки и явно собирается выдать ему все, что думает о ситуации а на столе, на молочном бархате лежит, в ожидании ножен, Палома. Его Палома.
И Хасан - кремень!
Спасибо за прекрасное утро)
Заказчик.
eolay, всегда пожалуйста!
С волшебными мечами не забалуешь )